Успение Пресвятой Богородицы

 
   Возвратясь с горы Елеонской, Матерь Божия начала приготовляться к исходу Своему. Прежде всего Она рассказала усыновленному Ей Апостолу Иоанну о бывшем благовестии и показала ему ветвь, принесенную Архангелом, завещая нести ее при погребении пред Своим гробом. Уведомив всех домашних о Своей предстоящей кончине, Она повелела украсить покой и ложе Свое, воскурить фимиам, зажечь свечи и приготовить все необходимое для погребения. Иоанн немедленно послал к св. Иакову, брату Господню, первому иерусалимскому епископу, и ко всем сродникам и ближним извещение о приближающейся кончине Богоматери, с обозначением и самого дня; а св. Иаков предуведомил о том же всех верных не только в Иерусалиме, но и в окрестных городах и селениях. Все родственники Богоматери и множество христиан обоего пола со всех сторон притекли в дом Иоанна (Четь. — Мин. Авг. 15). 

   Пресвятая Владычица всем открыла слышанное Ею от Ангела и, в подтверждение слов Своих, показала райскую ветвь, сиявшую небесным светом. Все пришедшие к Ней горько плакали и своими воплями и рыданиями наполнили весь дом, умоляя Владычицу, как общую всех Матерь, не оставлять их сирыми. Пресвятая Дева увещевала их не плакать, а скорее радоваться о Ее исходе, говоря, что, представ престолу Божию и беседуя с Сыном Своим, Она будет умолять Его благость о всех, живущих на земле, и не только не оставит их сирыми, но еще будет посещать и охранять, равно как и весь мир, всегда помогая бедствующим. Среди утешительных для человечества обетовании, Матерь Божия не оставила сделать распоряжение относительно Своего имущества и погребения. Она завещала отдать две одежды Ее двум бедным вдовицам, с усердием и любовью служившим ей и имевшим от Нее пропитание; а также объявила волю свою, чтобы тело Ее было погребено в Гефсиманской пещере, где покоились Ее святые родители и праведный обрученник.

   В это время, когда Матерь Божия изъявила Свои желания и утешала предстоящих, все услышали шум и увидели облака, окружавшие дом. Это были облака, на которых, по повелению Божию, Апостолы, восхищенные Ангелами из разных стран, где они проповедовали Евангелие, были принесены в Иерусалим, к дому Богоматери, для воздаяния Ей чести при погребении. Это чудо не в первый раз уже совершалось всемогущей силой Божией. Так и Апостол Филипп, после крещения на пути из Иерусалима в Газу евнуха Ефиопской царицы был восхищен невидимою силою и поставлен в Азоте (Деян. 8:39-40), так и пророк Аввакум был поднят Ангелом и перенесен в Вавилон — к львиному рву, где сидел Даниил (Дан. 14:36). По отношению к лицу Матери Божией, это чудное перенесение Апостолов было весьма знаменательно: «иже на облацех светло — изъясняет св. Церковь — от всех конец собравый Свят. божественные Апостолы к телу Твоему, чистая, показа Тя всем Богородицу и страшен чертог преукрашен» (Авг.14, икос). «Они слетелись, — говорит св. Иоанн Дамаскин, — подобно облакам и орлам, чтобы послужить Матери Божией».

   Апостолы, увидев друг друга, радовались, но в недоумении взаимно спрашивали: для чего Господь собрал их в одно место? В это время вышел к ним св. Иоанн Богослов и, с радостными слезами приветствуя их, сказал, что для Пресвятой Богородицы настало время отойти ко Господу. Поняли св. Апостолы, что Господь собрал их для присутствия при блаженной кончине Пречистой Его Матери и для славного погребения Ее пресвятого тела; поняли — и глубокая скорбь объяла их. Во время беседы с Нею предстал и св. Апостол Павел, избранный сосуд благодати Божией; он прибыл позже других, хотя и таким же чудесным образом. Вместе со св. Апостолом Павлом предстали и ученики его: Дионисий Ареопагит, Иерофей дивный, Тимофей и другие Апостолы из числа 70-ти. Всех их собрал Святой Дух, да все сподобятся благословения Пречистой Девы Марии, и да благолепнее устроится погребение Матери Господней. Она каждого из них по имени призывала и хвалила веру и труды их в деле проповедания Христова Евангелия, каждому желала вечного блаженства и молилась с ними о мире и благосостоянии всего мира (Четь. — Мин. Авг. 15). 

   Но вот настал 15-й день августа, и тот вожделенный и благословенный третий час дня, в который назначено совершиться преставлению Божией Матери. Множество свеч пылало в храмине; и св. Апостолы, славя в песнопениях Бога, окружали благолепно украшенный одр, на котором возлежала Богоматерь и молилась в ожидании Своего исхода и пришествия вожделенного Сына и Господа Своего. Внезапно облистал неисповедимый свет Божественной славы, пред коим померкли пылавшие свечи. Ужаснулись видевшие это; верх храмины как бы исчез в лучах необъятного света, и сошел Сам Царь славы Христос, окруженный тьмами Ангелов, Архангелов и других небесных сил, и с праведными душами Праотцов и Пророков, некогда предвозвещавших о Пресвятой Деве, и приблизились к Пречистой Матери Своей. Увидев Сына Своего, Она с радостным восторгом произнесла слова боговдохновенной Своей песни: «Величит душа Моя Господа, и возрадовася дух Мой о Бозе Спасе Моем, яко призре на смирение рабы Своея!» и, поднявшись с ложа, как бы для встречи Господа, поклонилась Ему. Он же, взирая на Нее очами, исполненными Божественной любви, сказал Ей: «Прииди, ближняя Моя; прииди, возлюбленная Моя; прииди, дражайший Мой перл, и вниди в обители вечной жизни». «Благословенно славное имя Твое, Господи Боже Мой! — ответствовала поклонившись Ему, Пресвятая Дева, — Ты благоволил избрать Меня, смиренную рабу Твою, чтобы Я послужила таинству Твоему! Помяни Меня, Царь славы, в бесконечном царствии Твоем! Ты знаешь, что Я возлюбила Тебя всем сердцем Моим и верно сохранила вверенное Мне Тобою сокровище. Приими же теперь дух Мой с миром и огради Меня от области темной, чтобы никакое вражеское устремление не коснулось Меня». Господь сладчайшими словами утешал Ее, чтобы не боялась сатанинской силы, уже попранной ногами Ее, и любезно призывал Ее с дерзновением прейти от земли к небу (Четь. -Мин. Авг. 14). Она, радостно ответив: «Готово сердце Мое; буди мне по глаголу Твоему!» — возлегла на ложе, и взирая на пресветлое лице Господа, дражайшего Сына Своего, без всякого телесного страдания и как бы сладко засыпая, предала в руце Его пресвятую душу Свою. Тот, Кого Она зачала безмужно и родила без болезни, взял пречистую Ее душу, разрешившуюся от тела без всякого страдания, и святому телу Ее не дал видеть истления. Тогда началось радостное Ангельское пение, и слышны были часто повторяемые Ангелами слова Гавриилова приветствия: «Радуйся, благодати исполненная, Господь с Тобою; благословенна Ты в женах!» Так торжественно всеми небесными чинами сопровождаема была пресвятая душа Ее. Апостолы, сподобившиеся зреть это славное восхождение на небо Божией Матери, в трепете следили за ним очами, как некогда за возносившимся с Елеонской горы Господом. Пришедши в себя от восторга, они окружили одр и с благоговейным умилением смотрели на пречистое тело Богородицы. Св. Петр — как изображается в церковных песнопениях — вопиял: «О, Дево! Вижу Тя ясно простерту, просту — и удивляюся; но, о, Пречистая, молися прилежно Сыну и Богу Твоему — спастися стаду Твоему невредиму» (Авг. 15, утр. стихира по 50 пс.). «Лик Апостольский с умилением вещал: удаляясь в небесные чертоги к Сыну, Ты готова всегда спасать, Богородица, Свое наследие» (Христ. Чт. 1836 г., ч. III, стр. 163). С нежною любовью Матери всего христианского мира, Пресвятая Дева с небесной высоты взирала на оставшихся на земле верующих и «как бы подъявши руки, — те руки, которыми носила Бога во плоти, со дерзновением гласом Матери вещала к Рождшемуся от Нее: данных Мне Тобою в удел сохраняй вовеки» (там же, стр. 162). 

   Благодатное лицо Богоматери, «освященное добротою Божества, сияло славою божественного девства», а от тела разливалось дивное благоухание. Чудна была жизнь Пресвятой Девы, чудно и успение Ее, как и воспевает св. Церковь: «Бог вселенной показует на Тебе, Царица, чудеса превышающие законы природы: и во время рождения Он сохранил Твое девство, и во гробе соблюл от истления Твое тело» (там же, стр. 159). Благоговейно и со страхом лобызая пречистое тело, Апостолы освящались от прикосновения к нему и, ощущая в сердцах своих действие неизреченной благодати, исполнялись духовной радости. Для большего прославления Богоматери, не умедлили обнаружиться знамения всемогущей силы Божией в исцелении глухих, немых, слепых, хромых и разных недужных, с верою и любовью прикасавшихся к священному одру (Четь. — Мин. Авг. 15). 

   Господу было угодно, чтобы Пречистая Матерь Его вкусила смерть подобно всем земнородным. «Нужно, — замечает св. Иоанн Дамаскин, — чтобы то, что составлено из земли, и возвратилось в землю, а потом взошло на небо, приняв в земле чистейшую жизнь, чрез отложение в ней плоти; нужно, чтобы тело через смерть, как бы через огонь в горниле, подобно злату, очистившись от всего мрачного и грубой тяжести брения, восстало из гроба нетленным, чистым и озаренным светом бессмертия» (Христ. Чт. 1836 г., ч. III, стр. 140). Оплакав свою потерю на земле, но духовно утешившись приобретением на небе всесильной Заступницы и Молитвенницы к Богу, Апостолы приступили к погребению богоприемного тела Пресвятой Девы. Св. Петр, и Павел, и Иаков, с прочими главными Апостолами, понесли на раменах своих одр, на котором возлежало пречистое тело; св. Иоанн шел впереди с райскою светозарною ветвью; прочие же святые и множество верных сопровождали одр со свечами и кадилами, воспевая священные песни. Апостол Петр начинал пение псалма: во исходе Израилеве от Египта (Псал.113:1) и других торжественных гимнов; и все согласно сливали с ним голоса свои, повторяя после каждого стиха: «Аллилуиа!» Но, — говорит древний писатель, — всех священнотаинников превосходил великий Иерофей, как бы вышед из тела и весь изливаясь в песнопениях, так что, видя сочувствие его воспеваемому, все — и знакомые и незнакомые — почитали его боговдохновенным». В таком порядке это величественное шествие тронулось от Сиона, направляясь через Иерусалим в Гефсиманию. При первом движении его, над пречистым телом Богоматери и всеми провожавшими Ее внезапно появился обширный и светозарный облачный круг, наподобие венца, и к лику Апостолов присоединился лик Ангельский: пение небесных сил, прославлявших Божию Матерь, слышалось присутствовавшим и согласно вторило земным голосам. Этот круг с небесными певцами и сиянием несся по воздуху и сопровождал шествие до самого места погребения (Авг. 16 на стиховне стихира 3. Четь. — Мин. Авг. 15). 

   Неверующие жители Иерусалима, пораженные необычайным величием погребального шествия и озлобленные почестями, воздаваемыми Матери Иисуса, донесли о том первосвященникам и книжникам; а эти, пылая завистью и мщением ко всему, что напоминало им Христа, послали слуг и воинов своих, чтобы они разогнали провожавших и самое тело Марии сожгли. Возбужденный народ и воины с яростью устремились на христиан; но облачный венец, сопровождавший по воздуху шествие, опустился к земле и как бы стеною оградил его. Преследователи слышали шаги и пение, но никого из провожавших не видели: многие из них, быв поражены слепотою, шли прямо на дома и стены и разбивали себе головы (там же). Как древле столб облачный осенял и охранял народ Божий и ветхозаветную Церковь от преследования Египтян; так и теперь светоносное облако, окружая Церковь новозаветную и святейший храм Божества — тело Богоматери, преградило путь озлобленному неверию.

   Когда шествие достигло Гефсимании, там с новым плачем и стенаниями началось последнее целование пречистого тела; лишь к вечеру св. Апостолы могли положить его во гроб и закрыть вход в пещеру большим камнем. Они не отходили три дня от места погребения, совершая непрестанные молитвы и псалмопения; и во все это время по-прежнему слышалось в воздухе Ангельское пение, ублажавшее Пренепорочную Деву (там же). 

   Тому же Апостолу Фоме, который своим сомнением содействовал к большему удостоверению славной истины воскресения Христова, суждено было послужить открытию воскресения и Пресвятой Богородицы. По премудрому смотрению Божию, Фома не был при успении и погребении Божией Матери. Пришедши на третий день в Гефсиманию, этот пытливый ученик Христов с воплем и отчаянием повергся перед гробовою пещерою и громко выражал свое сожаление о том, что не удостоился последнего благословения Божией Матери и прощания с Нею. Апостолы в сердечной жалости о нем решились, открыв пещеру, доставить ему утешение — поклониться святым останкам Приснодевы. Но каково же было удивление их, когда они увидели, что там уже не было пречистого тела Богородицы, а лежали только одни погребальные пелены Ее, от которых разливалось чудное благоухание! Облобызав с благоговением оставшуюся во гробе святую плащаницу, они молили Господа открыть им волю Его относительно пречистого тела Богородицы. И вот, в тот день вечером, когда Апостолы и бывшие с ними собрались для подкрепления себя пищею, Сама Царица небесная разрешила недоумение их. За трапезою Апостолов оставалось незанятым одно место, и на нем полагалась часть хлеба, в память Иисуса Христа, называвшаяся «частью Господа». По окончании трапезы, все участвовавшие в ней вставали, благодарили Бога за насыщение и, подняв часть Господню, славили великое имя Пресвятой Троицы, произнося в конце молитвенные слова: «Господи Иисусе Христе, помогай нам»! и потом съедали часть Господню, приемля ее как благословение Божие. В продолжение Гефсиманской трапезы Апостолы думали и беседовали лишь о том, как не нашлось в пещере святого тела Божией Матери; и подняв, по обыкновению, часть Господа, стали воспевать хвалы Пресвятой Троице. Вдруг послышалось Ангельское пение; и когда они возвели очи свои вверх, то увидели Пречистую Деву, стоящую в воздухе, окруженную небесными силами и сияющую неизреченною славою. Она сказала им: «Радуйтесь! Я с вами есмь во вся дни»! Это явление так обрадовало Апостолов и всех бывших с ними, что все они воскликнули: «Пресвятая Богородица, помогай нам!» (Четь. — Мин. Авг. 15). 

   После этого не оставалось никакого сомнения, что гроб Пресвятой Девы сделался «лестницею к небеси» (Авг. 15. Вел. веч. стих. 1 на Господи возв.) и что самое тело Ее — как выражается св. Церковь — «возвысив на небеса возведе Иисус Сын Ея и Спас душ наших» (Авг. 16 на стиховне стихира 3). Все уверились, что Матерь Божия в третий день воскрешена Господом и вознесена с пречистым телом в славу небесную. Взяв оставленную в гробе святую плащаницу для удостоверения отсутствовавших и утешения скорбящих, св. Апостолы возвратились с радостною вестью в Иерусалим, после чего они опять рассеялись по разным странам мира для проповеди Евангелия. (Четь. — Мин. Авг. 15). 

   Кончину Божией Матери св. Церковь называет «успением», а не смертью, потому что смерть, как возвращение земле ее персти, а духа Богу «Иже даде его», не коснулась благодатной. «Побеждены законы природы в Тебе, Дева чистая, — воспевает св. Церковь, — в рождении сохраняется девство и со смертию сочетается жизнь: пребывая по рождении Девою и по смерти живою, ты спасаешь всегда, Богородица, наследие Твое» (Авг. 15. Кан. 1, п. 9 и ирмос в р. перев.). Она лишь уснула, чтобы в то же мгновение пробудиться для жизни вечно блаженной и после трех дней с нетленным телом, как «небо земное, вселиться в небесное жилище» (Там же, п.4). Она опочила сладким сном, после тяжкого бодрствования Ее многоскорбной жизни, и «преставилася к животу», т.е. Источнику жизни, как «Матерь жизни, избавляя молитвами Своими от смерти души» (Тропарь праздника Успения Богородицы) земнородных, вселяя в них успением Своим живое предощущение жизни вечной. Поистине «в молитвах неусыпающую Богородицу и в предстательствах непреложное упование, гроб и умерщвление не удержаста» (Кондак праздника). Пречистая Богородица, — как говорит св. Димитрий Ростовский, — была «дивна в преставлении: ибо гробом Своим не в землю нисходит, но в небо восходит и лествица к небеси гроб бывает» 
(Сочин. св. Димитрия Ростов, ч. III, стр. 142). 
 
 

Внешний вид и нравственная высота Пресвятой Богородицы

 
    Се еси добра, ближняя Моя, се еси добра. (Песн. 4:1)

   Церковный историк Никифор Каллист сохранил для нас предание о внешнем виде Пресвятой Богородицы. «Она была — читаем у него — роста среднего, или, как иные говорят, несколько более среднего; волосы златовидные; глаза быстрые, с зрачками, как бы цвета маслины; брови дугообразные и умеренно черные, нос продолговатый: губы цветущие, исполненные сладких речей; лицо не круглое и не острое, но несколько продолговатое; руки и пальцы длинные» (Церк. Ист. Кн. II, гл. 23). 

   Но, — скажем вместе со св. отцом, — «поистине, в Пресвятой Деве изумляет нас не только непорочная и чистая лепота телесная, но особенно совершенства Ее души» (Слово на Благовещение Св. Григория Неокесарийского. Христ. Чт. 1837 г., ч. 1, стр. 256). И может ли быть иначе, когда «в Ее лице сосредоточено все сокровище благодати», и Она была «свята телом и духом»? «Одежда скромная, чуждая роскоши и неги; поступь степенная, твердая; взгляд строгий, соединенный с приятностью; тиха и покорна родителям; речь кроткая, льющаяся из незлобивого сердца», — так говорит Св. Иоанн Дамаскин (Христ. Чт. 1828 г., ч. XXXI, стр. 248). «У Нее ум, Богом управляемый и к одному Богу направленный; все желание устремлено к единому, достойному желания и любви; ненависть только ко греху и виновнику его. Все помышления Ее душеполезны, свободны от всего излишнего, удаляющиеся от всего душепагубного; очи Ее всегда устремлены к Господу, созерцая вечный и неприступный свет; уши настроены к слушанию слова Божия, услаждаются сладкогласною певницею Духа; уста восхваляют Господа; язык рассуждает о слове Божием и изливает Божественную сладость; сердце Ее чисто и непорочно, зрящее и вожделеющее чистейшего Бога. Вся — чертог Духа; вся — град Бога живого; вся — добра; вся — перед очами Божиими: ибо восшедши превыше Херувимов и будучи превознесена над Серафимами, Она соединилась с Богом» (там же, стр. 243): «Она была девою — говорит св. Амвросий — не телом только, но и душою: смиренна сердцем, осмотрительна в словах, благоразумна, немногоречива, любительница чтения... трудолюбива, целомудренна в речи, почитая не человека, но Бога судьею Своих мыслей; правилом Ее было — никого не оскорблять, всем благожелать, почитать старших, не завидовать равным, избегать хвастовства, быть здравомысленною, любить добродетель. Когда Она, хотя бы выражением лица, обидела родителей! Когда была в несогласии с родными, погордилась перед человеком скромным, посмеялась над слабым, уклонилась от неимущего? У Нее не было ничего сурового в очах, ничего неосмотрительного в словах, ничего неприличного в действиях: телодвижения скромные, поступь тихая, голос ровный; так что телесный вид Ее был выражением души, олицетворением чистоты» (De virginibus, lib. II, с. 2).Церковный историк Никифор Каллист так дополняет нравственный образ Пресвятой Девы: «Она в беседе с другими сохраняла благоприличие, не смеялась, не возмущалась, особенно же не гневалась; совершенно безыскусственная, простая, Она нимало о Себе не думала, и далекая от изнеженности, отличалась полным смирением. Относительно одежд, которые носила, Она довольствовалась естественным цветом их, что еще и теперь доказывает священный головной покров Ее. Коротко сказать: во всех Ее действиях обнаруживалась особенная благодать» (Церк. Ист., кн. 2, гл. 23). «У нас все знают, — писал св. Игнатий Богоносец — что Приснодевственная Матерь Божия исполнена благодати и всех добродетелей. Рассказывают, что Она в гонениях и бедах всегда бывала весела; в нуждах и нищете не огорчалась; на оскорбляющих Ее не только не гневалась, но даже благодетельствовала им; в благополучии кротка; к бедным милостива и помогала им, как и чем могла; в благочестии — учительница и на всякое доброе дело наставница. Она особенно любила смиренных, потому что Сама исполнена была смирения. Много похвал воздают ей видевшие Ее. О ней рассказывали нам люди, достойные всякого вероятия, что, по Ее святости, видимо в ней соединились естество ангельское с человеческим (Четь. — Мин. Авг. 15). Св. Дионисий Ареопагит, через три года после его обращения в христианство, сподобившийся видеть в Иерусалиме лицом к лицу Пресвятую Деву Марию, так описывает это свидание: «Когда я введен был перед лицом Богообразной, светлейшей Девы, — меня облистал извне и внутри столь великий и безмерный свет Божественный и разлилось окрест меня такое дивное благоухание различных ароматов, что ни немощное тело мое, ни самый дух, не в силах были вынести столь великих и обильных знамений и начатков вечного блаженства и славы. Изнемогло сердце мое, изнемог дух во мне от Ее славы и Божественной благодати! Человеческий ум не может представить себе никакой славы и чести (даже в состоянии людей, прославленных Богом) выше того блаженства, какое вкусил тогда я недостойный, но удостоенный по милосердию и блаженный выше всякого понятия» (там же). 

   Добродетели Пресвятой Богородицы и благодать Святого Духа, предочистившая Ее для великого дела быть Матерью Божией, поставили Ее выше всех праведных и святых людей и даже сил небесных. Ее усердие к молитве и благочестивым занятиям, присно-девственная чистота и целомудрие, вера в обетования Божий, всегдашняя внимательность к путям промысла Божия, преданность воле Божией, благодушное перенесение трудных житейских обстоятельств, непоколебимое мужество среди величайших искушений и скорбей, материнская заботливость, сердечная теплота к сродникам, а главное — безусловное во всем смирение: вот нравственные совершенства, постоянно проявлявшиеся в Ней, от младенчества до успения.
 

Матвей Васильевич Барсов
Сборник статей по истолковательному и назидательному чтению Деяний святых апостолов