Се­го­дня за­вер­ша­ет­ся Триодный (Пас­халь­но-Пя­ти­де­сят­нич­ный) цикл пра­во­слав­но­го бо­го­слу­жеб­но­го ка­лен­да­ря. Под­ве­дём неко­то­рые ито­ги.

     Те­мы по­ка­ян­ных ве­ли­ко­пост­ных недель го­то­ви­ли хри­сти­ан к осмыс­лен­ной встре­че Свет­ло­го Хри­сто­ва Вос­кре­се­ния.

     Две бли­жай­шие от Пас­хи неде­ли (вос­кре­се­нья) бы­ли по­свя­ще­ны вос­по­ми­на­нию со­бы­тий, свя­зан­ных с Хри­сто­вым Вос­кре­се­ни­ем. Те­мы трёх по­сле­ду­ю­щих недель ос­но­ва­ны на трёх важ­ных эпи­зо­дах еван­гель­ской ис­то­рии, явив­ших­ся под­го­то­ви­тель­ны­ми сту­пе­ня­ми к Его Вос­кре­се­нию. В них Хри­стос яв­ствен­но от­крыл Своё Бо­го­сы­нов­ство, но лишь со­ше­ствие Свя­то­го Ду­ха в День Пя­ти­де­сят­ни­цы поз­во­ли­ло Его невер­ным  уче­ни­кам, в стра­хе бе­жав­шим из ноч­но­го Геф­си­ман­ско­го са­да, по­нять ис­тин­ный смысл при­ше­ствия Мес­сии.

Празд­но­ва­ние Тро­и­цы (Пя­ти­де­сят­ни­цы), в на­ру­ше­ние фор­маль­ной хро­но­ло­гии, пред­ва­ря­ет­ся на­по­ми­на­ни­ем о са­мом, быть мо­жет, дра­ма­тич­ном пе­ри­о­де зем­но­го бы­тия на­шей Церк­ви (Неде­ля свя­тых от­цов Пер­во­го Все­лен­ско­го со­бо­ра, 325 г.). В этом за­клю­чен глу­бо­кий смысл.

Все по­сле­ду­ю­щие неде­ли (вос­кре­се­нья) про­сто ну­ме­ру­ют­ся в бо­го­слу­жеб­ном ка­лен­да­ре как «Неде­ли по Пя­ти­де­сят­ни­це». Каж­дая их них име­ет своё опре­де­лён­ное апо­столь­ское и еван­гель­ское чте­ние, но лишь неко­то­рым при­сво­е­ны ин­ди­ви­ду­аль­ные на­зва­ния. Этот «по­сле­пя­ти­де­сятнич­ный» цикл охва­ты­ва­ет по­чти две тре­ти го­да и за­кан­чи­ва­ет­ся пе­ред «Неде­лей о мы­та­ре и фа­ри­сее» – пер­вой под­го­то­ви­тель­ной неде­лей Ве­ли­ко­го по­ста. А она в свою оче­редь яв­ля­ет­ся на­ча­лом но­во­го Пас­халь­но­го цик­ла. Так за­мы­ка­ет­ся «свя­щен­ный круг» хри­сти­ан­ско­го по­движ­но­го ка­лен­дар­но­го го­да, ос­но­ван­но­го на прин­ци­пах лун­но-сол­неч­но­го вет­хо­за­вет­но­го ка­лен­да­ря. Его точ­ка от­счё­та – День Свет­ло­го Хри­сто­ва Вос­кре­се­ния (Пас­ха).

День Свя­той Тро­и­цы – это День Рож­де­ния Церк­ви, и ло­гич­но, что сле­ду­ю­щая за ним Неде­ля по­свя­ще­на па­мя­ти тех, кто с наи­боль­шей пол­но­той вы­ра­зил ка­че­ства но­во­го че­ло­ве­ка (но­во­го Ада­ма). Пер­вым из

них стал Бо­го­че­ло­век Иисус Хри­стос. Это – се­го­дняш­няя «Неде­ля всех свя­тых», бо­го­слу­же­ния ко­то­рой за­вер­ша­ют Триодь Цвет­ную.

По­ня­тие свя­тость – мно­го­знач­но и труд­но­опре­де­ли­мо. Свя­ты­ми в ши­ро­ком смыс­ле име­ну­ют лю­дей, осу­ще­ствив­ших своё пред­на­зна­че­ние в том Цар­стве Бо­жи­ем, в ко­то­ром все мы ужере­аль­но жи­вём по­сле со­вер­шён­но­го Иису­сом Хри­стом спа­се­ния (букв. ис­це­ле­ния!) – то есть вос­ста­нов­ле­ния Кос­мо­са и Че­ло­ве­че­ства в пер­во­на­чаль­ном («рай­ском») до­сто­ин­стве. (Бе­да в том, что мы в это не слиш­ком-то ве­рим, про­дол­жая ма­зо­хист­ские сте­на­ния по по­во­ду «ухуд­ша­ю­ще­го­ся» ми­ра и ско­ро­го «кон­ца све­та». Но та­кое на­стро­е­ние мо­жет быть при­су­ще лишь то­му, кто не ве­ритсло­вам Хри­ста о со­вер­шён­ном Им спа­се­нии ми­ра.

Глав­ное в ве­ли­ких свя­тых – энер­гия по­ис­ка и ши­ро­та взгля­да на мир, пре­об­ра­зо­ва­ние его сво­ей де­я­тель­но­стью и лич­ным при­ме­ром. У каж­до­го из них был свой непо­вто­ри­мый путь, но все вме­сте они го­то­ви­ли тор­же­ство сво­бод­но­го, лич­ност­но­го ми­ро­вос­при­я­тия. Ведь имен­но на ос­но­ве хри­сти­ан­ской ве­ры со­зи­дал­ся мир, в ко­то­ром каж­дый от­дель­ный че­ло­век (не «из­бран­ная ра­са», пар­тия или класс!) име­ет ре­ша­ю­щую цен­ность в очах Бо­жи­их. Вспом­ним прит­чи Спа­си­те­ля о «за­блу­див­шем­ся» сыне, о по­те­ряв­ших­ся ов­це и драх­ме (речь ведь идёт о лю­дях!). Этот по­ло­жи­тель­ный ас­пект идеи ин­ди­ви­ду­аль­но­го спа­се­ния ле­жит в ос­но­ве ди­на­мич­ной хри­сти­ан­ской ци­ви­ли­за­ции, стре­мя­щей­ся со­здать пре­дель­но воз­мож­ные усло­вия для сво­бод­но­го раз­ви­тия кон­крет­ной лич­но­сти и со­вер­шен­ству­ю­щих­ся со­ци­аль­ных ин­сти­ту­тов. В ко­неч­ном ито­ге, этим опре­де­ля­ет­ся ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ный «про­гресс»(бук­валь­но «дви­же­ние впе­ред»!), по­ни­ма­е­мый как непре­кра­ща­ю­щий­ся диа­лог меж­ду Бо­гом и спа­сён­ным Им че­ло­ве­че­ством. Этим же опре­де­ля­ет­ся и стрем­ле­ние каж­до­го ра­зум­но­го хри­сти­а­ни­на по­нять своё пред­на­зна­че­ние в этом ми­ре.

При­ме­ча­ния

 Свя­тость – не про­сто ней­траль­ная аль­тер­на­ти­ва, но ак­тив­ное пре­одо­ле­ние гре­ха, ни­че­го об­ще­го не име­ю­щее с пас­сив­ным тол­стов­ским «непро­тив­лен­че­ством». Рус­ско­му сло­ву грех со­от­вет­ству­ет упо­треб­ля­е­мое в Но­вом За­ве­те гре­че­ское хамарте­ма, ха­мартиа, в бук­валь­ном пе­ре­во­де – «ошиб­ка», «за­блуж­де­ние», «про­сту­пок». Это важ­но. «Гре­шить» – зна­чит «не по­па­дать в цель», «про­ма­хи­вать­ся», «оши­бать­ся», «от­кло­нять­ся от ис­ти­ны», что ука­зы­ва­ет на из­на­чаль­но ин­тел­лек­ту­аль­ное, а не мо­раль­ное со­дер­жа­ние это­го по­ня­тия. Во­ин по­слал стре­лу ми­мо це­ли – со­гре­шил. По­ли­тик сде­лал непра­виль­ный вы­бор – со­гре­шил. Ин­же­нер невер­но рас­счи­тал несу­щую кон­струк­цию, и она рух­ну­ла – со­гре­шил. Это зна­че­ние со­хра­ня­ет­ся и в рус­ском язы­ке: срав­ни­те «огрех», «по­греш­ность» (в вы­чис­ле­ни­ях и др.). По­дроб­нее см.: [Ру­бан Ю.] Грех // Рос­сий­ский гу­ма­ни­тар­ный эн­цик­ло­пе­ди­че­ский сло­варь. В 3-х т. М.; СПб., 2002. – Т. 1. С. 513.