В одном из своих недавних выступлений Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл упомянул о конце света — что вызвало массу откликов, из которых стало ясно, что эта тема, с одной стороны, глубоко волнует аудиторию, с другой — многие люди совершенно не осведомлены об этом важном аспекте христианской веры, и как-то даже несколько шокированы тем, что иерарх христианской Церкви, оказывается, верит в конец света.

Многие отзывы носили довольно ернический характер — слова Патриарха сравнивали с предсказаниями лидеров каких-то культов. Что же, так бывает — многие люди каким-то образом уверены, что неверие в Бога автоматически делает их светочами знания и интеллекта, а читать толстые книги, слушать лекции, и вообще расширять свой культурный кругозор тут совершенно излишне, они, просто по факту своего неверия, умственно превосходят всю христианскую интеллектуальную традицию вместе взятую. 

Но, вероятно, сделать некоторые разъяснения относительно темы конца света стоит.
 

Христиане верят в конец света, потому что верят в то, что мир осмыслен, что история — это драма, в которой все события имеют свое значение, внутри ее разворачивается великий сюжет, как в пьесе или романе. Это означает, что как драма движется к развязке — так и история движется к своему завершению, к осуществлению тех целей, которые предначертал ее Автор.
 

В конце концов Божий замысел совершится, история, какой мы ее знаем, закончится, и явится Царство Божие, которое предвещает Пророк: «Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море» (Ис.11:6-9)
 

«Эсхатология» то есть система представлений о конце мира, каким мы его знаем, о «четырех последних вещах», то есть смерти, суде, рае и аде — это неотъемлемая часть христианства, как мировоззрения, в котором мир осмыслен, у истории есть направление и цель, человек обладает вечной судьбой, земные поступки имеют небесные (или адские) последствия, терпение, вера и добродетель принесут плоды, которым люди будут радоваться всю вечность.
 

Будет ли этот конец света ужасным событием, которое надо пытаться отодвинуть, или напротив, радостным? В конечном итоге — невероятно, немыслимо радостным. Бог окончательно победит мировое зло, и Его верные войдут в мир, где «отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло» (Откр.21:4)
 

Но этой окончательной победе Божией будет предшествовать время тягчайших испытаний — когда силы зла достигнут своего наибольшего могущества, и их победа будет казаться окончательной, вся земля будет подчинена Антихристу — чудовищному, демоническому тирану, слабыми и бледными прообразами которого были великие диктаторы ХХ века. Он будет принуждать всех людей поклоняться ему, как божеству. Эти события пока не развернулись по той причине, что «[Бог] долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию» (2Пет.3:9). Наступит время, однако, когда долготерпение закончится — потому что в нем больше не будет смысла.
 

Зло и противление Богу в мире достигнет своего предела — когда те, кто мог бы покаяться войти в Церковь Христову, уже сделают это, а те, кто закоснеют во грехе, отвергнут всякую возможность спасения. Земля перестанет приносить плод свой — человечество перестанет приносить Богу святых.
 

Антихрист воздвигнет жесточайшие гонения на христиан, и всех, кто ему воспротивится — но его беззаконное правление продлится недолго, Господь Иисус вернется во славе, чтобы совершить последний суд, и ввести Своих верных в блаженную жизнь будущего века.
 

Поэтому мы хотим возвращения Господа — но мы и скорбим о тех тяжелейших временах, которые будут ему непосредственно предшествовать.
 

Это можно сравнить с физической смертью отдельного человека — мы знаем, что благочестивый человек попадет в рай, и возрадуется во веки, но мы не желаем ему мучительной болезни и смерти, и ведем его к врачу, когда первые признаки такой болезни появляются.
 

Мы знаем, что за последними тяжкими днями, когда земля преисполнится зла и беззакония, последует возвращение нашего Господа. Но мы противимся злу и беззаконию — ради нашего вечного спасения, и вечного спасения других.
 

При этом Церковь — и лично Патриарх — постоянно предостерегают верующих от того, что можно было бы назвать «эсхатологической паникой», когда люди, уверенные в том, что конец наступит вот-вот, отказываются от нормальной христианской жизни и служения, оставляют работу, бегут в леса и совершают другие безрассудные поступки. С этой проблемой приходилось иметь дело еще святому Апостолу Павлу, который в своей втором послании увещевает Фессалоникийцев: «Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к Нему, не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов» (2Фесс.2:1,2)
 

В истории не было (и сейчас нет) недостатка в лжеучителях, которые претендовали на знание того, что, согласно Писанию, человек знать не может — точной даты конца света. Нередко им удается увлечь за собой нерассудительных людей — и Церковь постоянно предостерегает против такого рода обмана.
 

Да, этот церковный взгляд на мировую историю разделяется далеко не всеми; ему противостоит мощная идеология, за которой в последние десятилетия закрепился термин «либерализм», хотя в ряде отношений она противоположна классическому либерализму. Под этой идеологией лежит одно фундаментальное мировоззренческое убеждение — и это убеждение в бессмысленности мира. Как это прекрасно формулирует Ричард Докинз, «Во вселенной нет ни добра, ни зла, ни цели, ни замысла, ничего, кроме слепого, безжалостного безразличия». В этой картине мира, хотя у вселенной было физическое начало (большой взрыв), а у земли и всех дел на ней может быть конец (астероид врежется, например), но это события одинаково бессмысленные, проявление слепых, внеразумных и вненравственных сил, у которых нет и не может быть для нас никакого замысла, сил, которые не судят и не спасают — ни человечество в целом, ни отдельных людей. Этим слепым природным силам нет никакого дела ни до грехов людей, ни до их добродетелей, ни до их страхов, ни до их надежд.
 

Кого-то привлекает такая картина мира — именно в силу ее вненравственности. Кто-то просто не продумывает ее до конца. Но отметим, что ее принятие является актом веры — в ней нет ничего доказуемого, научного, интеллектуально надежного. Люди выбирают верить в бессмысленность мироздания — и тогда, конечно, любые высказывания вроде «судя по содержанию этих страниц, мы приближаемся к развязке» находятся вне их понимания. Они вообще не считают, что находятся внутри книги, что история имеет смысл и направление.
 

Но христиане веруют по-другому — мир сотворен, осмыслен, и движется, как пьеса, от истинного начала к истинному концу. Патриарх верит именно так — и этому было бы странно удивляться.
 

Вместо этого лучше задуматься — а верна ли либеральная картина мира, и не стоит ли подробнее рассмотреть ту веру, которая создала всю нашу цивилизацию и является одним из оснований ее интеллектуальной традиции.

Сергей Худиев