Господь в наши имена облекся, дабы нас облечь в Свои.

Выше всякого имени

В IV веке святыми отцами в контексте споров с ересиархом Евномием было сформулировано учение о Божественных именах, позднее нашедшее свое завершение в «Корпусе Ареопагитикум». Святые отцы отрицали идею о том, что может быть имя, выражающее сущность Бога, и указывали, что все наименования, прилагаемые к Господу, не могут описать Его Сущность. «Божество превосходнее и выше всякого обозначения именами», – пишет свт. Григорий Нисский. Прп. Иоанн Дамаскин утверждает: «Божество, будучи непостижимым, конечно, будет и безымянно» (1), указывая тем самым, что имен, которые бы предвечно относились к Богу (по терминологии Евномия – соприродных), нету.
 

Святоотеческая мысль приходит к концепции, согласно которой существует два вида имен Божьих: одни указывают на то, чем Господь не является, другие же характеризуют действия Божьи в мире (2). У многих христианских авторов говорится об имени Божьем по преимуществу (3), коим является имя «Сущий» (4), так как оно не может принадлежать никому, кроме Бога, но, как замечает митрополит Иларион (Алфеев), «в святоотеческом богословии все имена Божии, в том числе и имя “Сущийˮ, воспринимаются как относительные и не выражающие сущность Божию, хотя некоторыми авторами (Ефрем Сирин, Исаак Сирин) имя “Сущийˮ и воспринимается как наиболее значимое из имен Божиих» (5). То есть имя «Яхве» может рассматриваться как имя, максимально указывающее на непознаваемость Божественной сущности, но не как личное имя Бога.

 

В поиске истинного смысла

Еврейская традиция непроизнесения имени Бога и почитание Его (6) (имени) должна толковаться и, собственно, толковалась святыми отцами как указание на величие Бога. Когда в Писании говорится: «Свято и страшно имя Его!» (Пс. 110:9), то тем самым свидетельствуется святость и всемогущество Того, к Кому имя это относится. Объясняя, как имя Божье действует, можно сказать, что его величие не в наборе звуков, которые имеют определенную силу, как это понимается в магическом мировоззрении, а в благодати, проявляющейся и оказывающей действие через это имя. Именно поэтому имени Божьего боятся нечистые силы и именем Господа творятся чудеса (Мк. 16:17; Деян. 4); именем Его клянутся (Втор. 6:13, Втор. 10:20); именем Его благословляют (1 Пар. 16:2).
 

В рамках учения святых отцов об именах Божьих следует остановиться на антропоморфизмах (7), которые встречаются в Священном Писании, когда речь идет о том, что Бог гневается, раскаивается, спит, ходит, пробуждается, смотрит, или о руках и лице Господа.
 

Отметим, что язык Писания не должен отталкивать, а наоборот: увлекать нас с целью познать истину. Многие авторы (8) указывают на многоуровневость смыслов Священного Писания в учениях святых отцов – буквальную, нравственную и духовную, открывающиеся человеку в соответствии с его состоянием. У прп. Иоанна Дамаскина также присутствует мысль, согласно которой Бог принимает имена, противоположные друг другу по значению с тем, чтобы мы, видя это, начинали искать подлинный смысл: «Он и называется сообразно всему, что существует, даже противоположному одно другому, как, например, свету и тьме, огню и воде, для того чтобы мы знали, что по существу Он не таков, но пресуществен и безымянный» (9).

 

Бог неизменяем

Таким образом, антропоморфизмы Священного Писания нужно рассматривать только как характеризующие действия Господа в мире. В данном случае можно говорить, что реально таких процессов и состояний не существует, так как Бог неизменяем. Но Господь открывается человеку, вступает в общение с ним, и, чтобы быть понятым, Он пользуется языком человека, нисходит к нам, словно примеряет ощущения, чувства, состояния, свойственные нам: «Бог, по неизреченной благости Своей, благоволит называться сообразно с тем, что свойственно нам, для того чтобы нам не остаться вовсе без познания о Нем, но иметь о Нем хотя бы темное представление… как Виновник же всего и в Самом Себе содержащий условия причины всего, что существует, Он и называется сообразно всему, что существует… как Виновник всего, что существует, Он принимает Себе имена от всего Им произведенного» (10).
 

И это божественное схождение к нашему уровню должно вызывать не нарекание и иронию, как это иногда бывает, но великую радость от того, что Господь говорит с нами на нашем языке. «Возблагодарим Того, Кто облекся в имена частей тела... Облекся Он в эти имена из-за нашей немощи. Мы должны понимать, что, если бы не облекся Он в имена подобных вещей, Ему было бы невозможно беседовать с нами, людьми. Через наше Он приблизился к нам: в наши имена облекся, дабы нас облечь в Свои. Образ наш Он взыскал и облекся в него и, как отец с детьми, беседовал с нашим младенчеством», – пишет прп. Ефрем Сирин (11). Однако наименования, которые Бог усваивает Себе ради нас, используются только вначале пути Богопознания, далее эти имена становятся лишними, они как бы совлекаются – и тогда Бог открывается в более совершенном образе (12), не требующем никакого имени. «Было, когда у Бога не было имени, и будет, когда у Него не будет никакого имени», – свидетельствует прп. Исаак Сирин (13).
 

В завершение приведем слова прот. Георгия Флоровского о положительном значении антропоморфизмов: «“Антропоморфизм” – неотъемлемый признак истинного Богоявления. И это не снисхождение к человеческой слабости. Смысл его скорее в том, что человеческий язык, передавая Божественное Откровение, не теряет своих природных черт. Чтобы точно передать Божественное Слово, не нужно отказываться от нашего языка как от “слишком человеческого”. Человеческое не отметается прочь, но преображается Божественным вдохновением. Сверхъестественное не уничтожает естественного. Человеческий язык не искажает и не умаляет славы Откровения, не ослабляет мощи Слова Божия» (14). 
 

Архимандрит Сильвестр (Стойчев)

Примечания: 

1) Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение Православной Веры. Книга 1. Глава XII.

2) См.: Дионисий Ареопагит, св. О божественных именах. Глава 2. О соединенном и раздельном богословии, и что такое божественные соединение и разделение. Также: Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение Православной Веры. Книга 1, Глава X. О Божественном соединении и разделении.

3) Подробней см.: Иларион (Алфеев), мит. Священная тайна Церкви. Глава II. Основные вехи развития патристического учения об именах Божиих.

4) «Из всех имен, усвояемых Богу, кажется, самое высшее есть: «Сый» (ο ων)… Ибо Он в самом Себе заключает все бытие, как бы некое море сущности (ουσιας) – неограниченное и беспредельное» // Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение Православной Веры. Книга 1. Глава IX. О том, что приписывается Богу.

5) Иларион (Алфеев), мит. Священная тайна Церкви. Глава II. Основные вехи развития патристического учения об именах Божиих.

6) Перед именем Господним благоговеют (Неем. 1:11, Мал. 4:2) и прославляют его (1 Пар. 16:10, Пс. 104:3, Пс. 134:1).

7) Антропоморфизмы (греч. ἄνθρωπος – человек и μορφή – вид) – перенесение на Бога качеств, свойств, состояний, которые присущи человеку. Подробнее см.: Антропоморфизмы // Православная энциклопедия. Том II. С. 709–710. 

8) См., например, Отто Д. А. Экзегетическая методика святителя Амвросия Медиоланского в сравнении с экзегезой Филона Александрийского и Оригена // Церковь и время. № 68.

9) Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение Православной Веры. Книга 1. Глава XII.

10) Там же.

11) Цит. по: Иларион (Алфеев), мит. Священная тайна Церкви. Глава II. Основные вехи развития патристического учения об именах Божиих.

12) Путь восхождения к Богу от антропоморфных образов до состояния, когда образы уже не нужны, описан свт. Григорием Нисским в сочинении «О жизни Моисея Законодателя». 

13) Цит. по: Имя Божье // Православная энциклопедия. Т. 22. С. 430–457.

14) Флоровский Георгий, прот. Откровение и истолкование // Догмат и история. М., 1998.

источник